Стадии развития теории объектных отношений личности

Фейрнберн Рональд

 

William Ronald Dodds Fairbairn “Steps in the Development of an Object-Relations Theory of the Personality” (1949) из сборника “Psychoanalytic Studies of the Personality”. 
Лекция была прочитана на ХII Международном Конгрессе по Психологии в Эдинбурге 26 июля 1948 и опубликована позднее в The British Journal of Medical Psychology, Vol. XXII, Pts. I and 2.
 
Когда в 1909 году я приступил к систематическому изучению психологии, меня захватила возможность глубже заглянуть в основу основ поведения человека. Однако вскоре я обнаружил существенные пробелы в академической теории. В частности, я заметил, что две группы явлений остаются практически неизученными. Уже тогда мне было непонятно, как можно упускать из виду явления, связанные с внутренним миром человека. Я говорю о проявлениях секса и сознания. Прошло несколько лет, и я узнал, что Фрейд оказался именно тем психологом, который сосредоточил свои усилия на изучении вышеуказанных явлений. Его труды обозначили направление, с которым было связано мое увлечение психологией. Более конкретно, я сосредоточил свое внимание на психопатологии. В теории Фрейда, однако, я не мог принять базовый тезис, а именно концепцию психологического гедонизма. Частично это объяснялось тем, что в курсе философии я уже столкнулся с возражениями против концепции гедонизма в изложении Джона Стюарта Милла, и отметил едва заметную, но, тем не менее, ясно обозначенную тенденцию ухода от его психологического принципа «поиска удовольствия» к этическому закону Джереми Бентама «наибольшего счастья наибольшему количеству людей». Сама жизнь заставила Милла изменить свои взгляды. Это наглядный пример того, как сложно сформулировать теорию объектных отношений, оставаясь в рамках гедонистической концепции «поиска наслаждения». Изучая труды Фрейда, можно отметить аналогичную тенденцию – переход от концепции либидо, понимаемого как изначальное стремление к удовольствию, к теории Супер-Эго, призванной объяснить, как стремление к удовольствию подчиняется нравственным императивам, накладываемым объектными отношениями. Мы снова видим, как непреложные законы общественной жизни указывают на несостоятельность теории поиска удовольствия. 
 
Лишь после того как Фрейд разработал теорию Супер-Эго, он смог приступить к методическому описанию феноменов социальной жизни в своей работе «Психология масс и анализ человеческого Я». В основе единства общественной группы, объясняет Фрейд в своем труде, лежит общая преданность членов группы вожаку, который воспринимается в качестве внешнего представителя индивидуального Супер-Эго. Вожака также считают и отцовской фигурой всей группы. Это отражает тот факт, что Фрейд уже считал Супер-Эго эндопсихическим представителем родительских фигур, интернализированных в детстве вследствие внутренней необходимости контролировать эдипальную ситуацию. Мы увидим, что эдипальная ситуация сама по себе подразумевает существование объектных отношений и существование семьи как социальной группы. В то же время Супер-Эго, очевидно, является продуктом объектных отношений ребенка, а также способом их контроля. Супер-Эго само по себе является внутренним объектом. Мы увидим, что фрейдовская теория Эго связана с его теорией Супер-Эго, которое Фрейд считает ответственным за вытеснение, (поскольку к тому моменту он уже создал учение о силах вытеснения, на котором основывается его теория Эго). Развиваясь, учение Фрейда шло по пути от первоначальной теории обусловленности поведения человека поиском удовольствия к теории личности, в которой Эго взаимодействует с внутренними и внешними объектами.  Согласно этой более поздней теории, природа личности обусловлена интернализацией внешнего объекта, а природа групповых отношений, в свою очередь, обусловлена экстернализацией, или проекцией внутреннего объекта. В этом генезисе мы усматриваем зародыш теории объектных отношений личности. В основе этой теории лежит постулат о существовании объектных отношений внутри отдельной личности так же, как и между личностью и внешними объектами. 
 
Своим последующим развитием данная теория обязана Мелани Кляйн, аналитические труды которой выявили растущую значимость воздействия внутренних объектов на развитие личности. В теории Фрейда единственным внутренним объектом признавалось Супер-Эго. Этому образованию отводилась роль внутреннего родителя, голосом которого говорила совесть. Конечно же, Мелани Кляйн приняла концепцию Супер-Эго. Но она также предугадала существование множества других интроецированных объектов – хороших и плохих, дающих и преследующих, целостных и частичных объектов. Она рассматривала интроекцию этих различных объектов, как результат фантазий об оральном поглощении, преимущественно имеющих место и являющихся типичными в течение оральной фазы младенчества. Эта концепция вызвала полемику, принимать участие в которой я не намерен. 
 
Однако, на мой взгляд, Мелани Кляйн не смогла дать удовлетворительного объяснения, каким именно образом фантазии об оральном поглощении объекта способствуют образованию внутренних объектов в качестве эндопсихических структур – ведь, если они таковыми не являются, о них вообще нельзя по-настоящему говорить как о внутренних объектах, в этом случае они останутся лишь плодом воображения. Как бы то ни было, Мелани Кляйн продолжает рассматривать “хорошесть” и “плохость” внутренних объектов, как составную часть оральной деятельности ребенка – хорошие качества связаны с либидонозным фактором, плохие – с агрессивным фактором в соответствии с дуалистической теорией влечений Фрейда. Наряду с развитием и расширением концепции внутренних объектов, Мелани Кляйн также развивает и расширяет концепцию интроекции и проекции, представляя, таким образом, душевную жизнь ребенка как постоянное взаимодействие интроекций внешних объектов и проекций интернализированных объектов. Отсюда следует, что конфигурация формирующейся личности ребенка может быть успешно описана языком объектных отношений. 
 
В целом, вначале я полагал, что труды Мелани Кляйн были прорывом в развитии психоанализа. С течением времени, однако, во мне крепло убеждение, что, в некоторых отношениях, весьма существенных, притом, она так и не смогла привести свои взгляды к их логическому завершению. Во-первых, и это самое важное, она так и не сумела выйти за рамки фрейдовской гедонистической теории либидо. Мне это казалось непоследовательным. В самом деле, если, по ее утверждению, интроекция объектов и запечатление этих объектов во внутреннем мире столь важны, то едва ли можно удовлетворительно объяснить это явление простым наличием у ребенка оральных импульсов или же компульсивным либидонозным «поиском удовольствия». Напротив, мы приходим к неизбежному выводу, что изначально либидо объектно-ориентировано, а не направлено на поиск удовольствия. Эти выводы я опубликовал в 1941 году и по-прежнему считаю их верными. Они включают в себя поправку к концепции эрогенных зон Фрейда. Поправка заключается в том, что эти зоны сами по себе не могут считаться источниками целей поиска наслаждения, ради которых более или менее случайным образом привлекаются и используются объекты, но что они образуют каналы, приспособленные для достижения либидонозных целей, источник которых заключен в Эго и которые направлены на установление удовлетворительных отношений с объектами. 
 
Другая теория, которую Мелани Кляйн не смогла отбросить – это учение Абрахама о развитии либидо. Это учение, в основе которого лежит теория Фрейда об эрогенных зонах, постулирует последовательное развитие либидонозных фаз, каждая из которых характеризуется преобладанием специфической зоны. Было бы несправедливо по отношению к Абрахаму утверждать, будто бы он обходит стороной вопрос об объектных отношениях, так как каждая из постулированных им фаз представляет собой не только фазу либидонозного структурирования, но также и определенный этап развития объектной любви. Тем не менее, для описания этих фаз он использует не терминологию соответствующих объектов, но терминологию эрогенных зон. К примеру, вместо фазы «грудного вскармливания», он пишет об «оральной» фазе. Другая особенность теории Абрахама состоит в том, что он связывает все классические психозы и психоневрозы с фиксацией на определенной фазе. В уже упомянутой мною статье я подверг критике обе эти составляющие теории Абрахама. Вместе с тем я осмелился изложить свою точку зрения на эту проблему. Вместо концепции Абрахама о развитии либидо я предложил теорию, основанную на характере зависимости от объектов. В общих чертах я описал процесс развития, в ходе которого первоначальное состояние младенческой зависимости постепенно сменяется конечным состоянием взрослой зависимости. Также я высказал мнение, что, за исключением шизофрении и депрессии, различные типичные психопатологические состояния представляют собой не фиксации на определенных либидонозных фазах, но особый механизм для упорядочивания отношений с внутренними объектами. Я указал, что этот механизм возникает на этапе промежуточного перехода от инфантильной зависимости к взрослой зависимости. Его возникновение обусловлено необходимостью защитить формирующуюся личность от последствий конфликтов ранних объектных отношений. С другой стороны, я объяснил состояние шизофрении и депрессии как предоставление выхода из таких психологических состояний, которые этот механизм должен был предотвратить. Появление таких состояний я приписал начальной стадии инфантильной зависимости. 
 
С психологией влечений, которую Фрейд принял изначально и в которой не позволил себе усомниться, связана еще одна характерная особенность психоанализа тех времен. Мелани Кляйн обошла стороной этот вопрос, хотя в свете ее работ эта особенность предстает явным пережитком прошлого. Теперь, оглядываясь назад, легко понять, что началом моего отречения от психологии влечений явилось мое определение либидо, как объектно-ориентированного. Я еще дальше продвинулся в этом направлении, когда в статье, изданной в 1943 году, проанализировал, к каким последствиям для классической теории вытеснения приведет пересмотр теории либидо. Я рассмотрел следующее утверждение Фрейда: «Супер-Эго, однако, это не просто осадок, оставленный самыми ранними объектными выборами Ид, оно также представляет собой мощное реактивное образование против осуществления этих выборов». Описывая Супер-Эго как осадок объектных выборов, Фрейд говорит о нем как о внутреннем объекте. Описывая его как реактивное образования против объектных выборов, он, конечно же, описывает его как инициатора вытеснения. Поэтому мне казалось очевидным, что, если вытеснение вызвало реакцию против объектных выборов, оно должно быть направлено и против самих объектов - объектов, которые, подобно Супер-Эго, были внутренними, но которые, в отличие от Супер-Эго, были отвергнуты Эго. Далее я изложил эти соображения в виде строгих формулировок, которые, на мой взгляд, гораздо больше соответствуют фрейдовским исходным посылкам, чем его собственный вывод, будто бы вытеснение направлено против влечений, вызывающих чувство вины. С этой точки зрения чувство вины, или ощущение собственной моральной «плохости», становится второстепенным по сравнению с «плохостью» объекта. Оно представляет собой результат внутреннего конфликта, когда Эго воспринимает Супер-Эго в качестве хорошего внутреннего объекта, а остальные внутренние объекты при этом воспринимаются, соответственно, как плохие. Таким образом, чувство вины становится защитой от отношений с этими плохими объектами. В свете этих выводов, важно понимать, почему ребенок инкорпорирует объекты, которые представляются ему плохими. Ответ на этот вопрос мне представляется следующим: ребенок интернализирует плохие объекты отчасти с целью контролировать их (агрессивный мотив), но главным образом, потому что он испытывает в них либидонозную потребность. Далее я исследовал роль, которую играют положительные либидонозные привязанности к внутренним плохим объектам в явлениях сопротивления, встречающихся в психотерапии, и для этого, конечно, мне пришлось отбросить утверждение Фрейда о том, что сопротивление - это исключительно манифестация вытеснения. К вопросу о вытеснении я вернулся в статье, вышедшей в 1944 году. Предметом моего внимания в этой статье стало слабое место психологии влечений. Я согласился с общим мнением о невозможности отделить так называемые «импульсы», во-первых, от эндопсихических структур, на которые эти стимулы воздействуют. И, во-вторых, от устанавливаемых этими структурами (посредством стимулов) отношений с объектами. Далее я предположил, что подобные рассуждения применимы и к так называемым «инстинктам». Цепь этих рассуждений привела меня к выводу о необходимости замены устаревшей психологии влечений, от которой Фрейд так и не смог отказаться, новой психологией динамических структур. Эта замена подразумевала критический анализ фрейдовской терминологии, в частности терминов Ид, Эго и Супер-Эго, с помощью которых он описывал структуру психики. Этот анализ сразу выявил внутренние противоречия между психологией динамических структур и учением Фрейда, в котором Ид рассматривалось в качестве резервуара инстинктивных импульсов, а Эго – в качестве структуры, которая формируется на поверхности Ид для регулирования импульсов Ид относительно внешней реальности. Очевидно, что положения теории о динамических структурах будут справедливы только в случае упразднения различия между Ид и Эго, а Эго становится базисной структурой, которая сама по себе является источником конфликтных импульсов. В то же время, эти конфликтные импульсы Эго по своей природе направлены во внешний мир, и таким образом, они изначально детерминированы объективной реальностью. С этой точки зрения, недостаточная способность ребенка к адаптации будет объясняться, главным образом, недостатком у него опыта в сочетании с тем фактом, что инстинктивные способности человечества, выражены лишь в самых общих чертах. Чтобы развить эти способности и дать им возможность приобрести вид более видоизмененных и устойчивых паттернов, необходим жизненный опыт. Отсутствие у ребенка жизненного опыта делает его более эмоциональным, импульсивным и гораздо менее терпимым ко многим переживаемым им фрустрациям. Необходимо учитывать все эти обстоятельства, когда условия адаптации становятся настолько трудными для ребенка, что он в своем поведении переключается на другую, худшую (по отношении к регрессии) модель поведения, при которой принцип реальности, как вторичный, уступает место принципу удовольствия, в расчете на ослабление напряжения и обеспечение компенсаторных удовлетворений. Возможно, здесь мне следует добавить, что с помощью подобных рассуждений, я пришел к пониманию агрессии как производному от либидо. Это также противоречит Фрейду, который считал ее изначально независимым фактором (т.е. отдельным «инстинктом»). 
 
Уточнение на данном этапе представления об Эго привело к пересмотру теории вытеснения. Согласно Фрейду, вытеснение направлено против импульсов. Однако чтобы объяснить механизм вытеснения, ему пришлось постулировать существование некоей структуры (Супер-Эго), которая запускала бы этот механизм. Следовательно, я всего лишь сделал очередной шаг в том же направлении, когда постулировал существование вытесняемых структур – именно в этом заключается мой вывод об изначально вытесняемых плохих внутренних объектах. До этого момента я полагал, что импульсы также подвержены вытеснению во вторичном смысле. В рамках психологии динамических структур подобное утверждение становилось недопустимым. Вместо него я выдвинул предположение, что вторичное вытеснение относится к той части эго, которая теснее всего вовлечена в отношения с вытесняемыми объектами. Эта концепция представляет нам феномен расщепления Эго. Он состоит в том, что одна динамическая часть Эго – маргинальная, - вытесняется другой динамической, но расположенной ближе к центру, частью Эго. 
 
Здесь будет уместно отметить, что основу ранних трудов Фрейда, посвященных исследованию природы вытесненного, составляет изучение истерии, в то время как поздние работы, в которых он исследует механизм вытеснения, основаны на изучении меланхолии. Пусть это прозвучит дерзко, но я считаю эту перемену одного изучаемого явления на другое исторической ошибкой. Остается лишь сожалеть, что Фрейд не продолжил изучение механизма вытеснения на той же основе, с помощью которой он исследовал вытесняемое. Иными словами, не сделал явление истерии базисом для своей теории о структуре психического аппарата. Это сожаление я облек в краткий девиз «Назад к истерии», который появился в моей статье, вышедшей в 1944 году. На мой взгляд, Фрейд просто пытался найти выход из тупика, в который его завели психологический гедонизм и психология влечений, которой он оставался верен. Это помешало ему открыть расщепление Эго, которое мы наблюдаем при истерии. Расщепленное Эго является также и особенностью шизофрении. Следовательно, можно сказать, что в основе учения Фрейда о вытеснении лежит, по выражению Мелани Кляйн, «депрессивная позиция». Моя концепция базируется на том, что можно было бы описать, как «шизоидную позицию». Таким образом, предложенная мною теория может считаться более фундаментальной в сравнении с фрейдовской, так как шизофрения является базисным состоянием в отличие от меланхолии. Вместе с тем теория личности, основанная на концепции расщепленного Эго, выглядит более фундаментальной в сравнении с теорией, в основе которой лежит представление Фрейда о вытеснении импульсов нерасщепленным Эго. Предложенная мною теория применима для рассмотрения даже исключительных случаев, например случаев множественной личности. Но, как показал Пьер Жане, эти исключительные случаи являются не более чем усложненной иллюстрацией явления диссоциации, столь характерной для истерии. Следовательно, если мы вооружимся девизом «Назад к истерии», мы сразу же обнаружим феномен расщепления, который лежит в основе моей теории о вытеснении. 
 
Здесь важно указать, что, согласно Фрейду, Супер-Эго, вызывающее вытеснение, является не менее бессознательным, чем само вытесняемое. Фрейд так и не нашел удовлетворительного ответа на вопрос, почему Супер-Эго должно быть бессознательным. В связи с этим возникает вопрос, не вытесняется ли само Супер-Эго. То, что структура, соответствующая Супер-Эго Фрейда, действительно вытесняется, стало еще одним моим выводом, который я изложил в своей статье в 1944 году. Я рассмотрел случай интернализированного плохого объекта. Я уже объяснил, каким образом я пришел к выводу, что вытеснение интернализированного объекта влечет за собой вытеснение той части Эго, которая связана с рассматриваемым объектом наиболее крепкими либидонозными узами. Но если объект расщеплен, то, следовательно, от центрального Эго будут отщеплены две части, каждая из которых связана со своим частичным объектом. Согласно моей теории, можно выделить два аспекта плохого интернализированного объекта: возбуждающий и отвергающий. Этот аспектный дуализм является причиной расщепления объекта на возбуждающий объект и отвергающий объект. Вытеснение возбуждающего объекта сопровождается отщеплением и вытеснением части первоначального Эго. Эту часть я назвал «либидонозным Эго». Вытеснение отвергающего объекта сопровождается отщеплением и вытеснением еще одной части первоначального Эго. Эту часть я назвал «внутренним диверсантом». Концепция внутреннего диверсанта отличается от концепции Супер-Эго.* Однако, будучи связанным с отвергающим объектом, эта часть Эго преследует цели, противоположные тем, к которым стремится либидонозное Эго. Это означает, что две части Эго - внутренний диверсант и либидонозное Эго - являются антагонистами. Следствием этого антагонизма является процесс вытеснения либидонозного Эго центральным Эго. Я назвал этот процесс «косвенным вытеснением». Похоже, что это косвенное вытеснение является именно тем вытеснением, о котором писал Фрейд и которое является основой его теории о вытеснении. 
 
* Я сохраняю матрицу термина "Супер-Эго" для описания внутреннего объекта, который катектирован и акцептирован как "хороший " в матрице центрального Эго и который призван функционировать как Эго-идеал на уровне установленной впоследствии организации, для того, чтобы снизить теперь базовый уровень в связи с некоторыми соображениями. Я рассматриваю катексис этого объекта центральным Эго как образование защиты против катексиса внутренних плохих объектов второстепенными Эго, и обеспечение основы для установления моральных ценностей во внешнем мире.
 
Внутреннее состояние, возникающее вследствие вышеизложенных процессов, я назвал «основным эндопсихическим состоянием». Три включенных в это состояние Эго (центральное и два вспомогательных) приближенно соответствуют Ид, Эго и Супер-Эго по Фрейду, однако, в отличие от последних, они вместе взятые образуют динамическую систему. Ид по Фрейду – это аморфный источник энергии, в то время как Эго и Супер-Эго структурированы, но лишены энергии за исключением той ее части, какую они получают во вторичной форме от Ид. Конечно, Супер-Эго по Фрейду – это интернализированный объект, почти достигший статуса Эго. Но, поскольку первичное Ид не является объектно-ориентированным, трудно дать убедительное объяснение интернализации Супер-Эго, опираясь на теоретические построения Фрейда. Согласно предложенной мною теории, интернализация объектов является непосредственным выражением либидонозных потребностей исходного объектно-ориентированного Эго, сформированных ранними объектными отношениями. Внутреннюю дифференциацию структуры личности с расщепленным Эго также можно объяснить в терминах отношений с интернализированными объектами. Эти взаимоотношения приводят к тому, что расщепленные части исходного Эго также вступают во взаимоотношения. Таким образом, становится ясно, что удобнее всего назвать эту теорию – теорию, о возникновении и развитии которой я рассказал – теорией объектных отношений личности. 
 
В заключение несколько слов об основном эндопсихическом состоянии, о котором я уже говорил. С топографической точки зрения, это состояние, будучи раз зафиксировано, остается практически неизменным. С экономической точки зрения, для описания этого состояния можно предложить целый ряд динамических моделей. Можно предположить, что с течением времени все большее число таких моделей будет соответствовать психопатологическим состояниям, описанным в учебниках психиатрии. Элементы таких моделей и их связь с симптоматологией можно будет установить лишь путем тщательного анализа. Между тем, применительно к истерии динамическая конфигурация представляется наиболее ясной. Как бы то ни было, представленный мною доклад позволяет составить представление о «теории объектных отношений личности». Историческая форма, в которой этот доклад был представлен, оправдает его замысел – именно указать разумное основание, причину появления этой теории, а также какие именно соображения определили этапы ее развития.  
 
Перевод: Руденко Р.
 
Материал взят на сайте www.opo.od.ua
 
Новости
29.08.2020 Спотыкаясь о переносподробнее
31.03.2020 Консультации онлайн вынужденная форма работы психоаналитикаподробнее
23.06.2018 Об отношениях и их особенностях. часть 2подробнее
29.03.2017 Об отношениях и их особенностях. С психоаналитиком о важном.подробнее
12.03.2017 О суицидальных представлениях подростковподробнее
06.03.2017 О депрессии и печали с психоаналитиком.подробнее
26.02.2017 С психоаналитиком о зависимостях и аддиктивном поведенииподробнее
17.03.2016 СОН И СНОВИДЕНИЯ. ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОЕ ТОЛКОВАНИЕподробнее
27.10.2015 Сложности подросткового возрастаподробнее
24.12.2014 Наши отношения с другими людьми. Как мы строим свои отношения и почему именно так.подробнее
13.12.2014 Мне приснился сон.... Хочу понять свое сновидение?подробнее
Все новости
  ГлавнаяО психоанализеУслугиКонтакты

© 2010, ООО «Психоаналитик, психолог
Носова Любовь Иосифовна
».
Все права защищены.