1908. Истерические фантазии и их отношение к бисексуальности. Hysterische Phantasien und ihre Beziehung zur Bisexualität.

Фрейд Зигмунд

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ ИЗДАТЕЛЕЙ

Издания на немецком языке:

1908  Z. Sexualwiss., т. 1 (1) [январь], 27-34.

1909  S. К. S. N., т. 2, 138-145. (1912, 2-е изд.; 1921, 3-е изд.) 1924 G. 5., т. 5, 246-254.

1942 G. IV., т. 7, 191-199.

Значение фантазий как исходной базы истерических симптомов стало известным Фрейду примерно в 1897 году в связи с самоанализом. Хотя в приватной форме Фрейд ознакомил Флисса со своими находками, в полном объеме он опубликовал их лишь за два года до написания представленной здесь работы в статье «Мои взгляды на роль сексуальности в этиологии неврозов» (1906а). По существу данная работа является дальнейшим обсуждением отношения между фантазиями и симптомами, а тема бисексуальности, несмотря на название, всплывает скорее как идея, появившаяся только впоследствии. Следует упомянуть, что в период написания этой работы тема фантазий постоянно занимала Фрейда, ибо она также рассматривается в статьях «Об инфантильных сексуальных теориях» (1908с), «Поэт и фантазирование (1908<?), «Семейный роман невротиков» (1909с) и «Общие положения об истерическом припадке» (1909л, в данном томе с. 199), а также во многих местах «Градивы» (1907а; см., например, Studienausgabe, т. 10, с. 48—50). Разумеется, материал данной работы уже имел ряд предшественников: см., в частности, анализ «Доры» (1905е [1901], в этом томе, с. 122-127).

Фрейд З.

1908. Истерические фантазии и их отношение к бисексуальности.

Hysterische Phantasien und ihre Beziehung zur Bisexualität.

Общеизвестны бредовые вымыслы параноиков, имеющие содержанием величие и страдания собственного «я» и проявляющиеся в совершенно типичных, чуть ли не однообразных формах. Благодаря многочисленным сообщениям нам стали также известны странные мероприятия, с помощью которых определенные извращенные люди инсценируют— в представлении или в реальности — сексуальное удовлетворение. И наоборот, возможно, для некоторых окажется едва ли не новостью, что совершенно аналогичные психические образования регулярно встречаются при всех психоневрозах, особенно при истерии, и что они — так называемые истерические фантазии — позволяют выявить важные связи с возникновением невротических симптомов.

Общим источником и норматьным прототипом всех этих фан-тастическихтворений являются так называемые сны наяву молодых людей, на которые в литературе уже обратили определенное, хотя пока еще недостаточное внимание¹. Возможно, одинаково часто встречающиеся у обоих полов, у девушек и женщин они, по-видимому, имеют исключительно эротический характер, у мужчин — эротический или честолюбивый. Тем не менее также и у мужчин значение эротического момента нельзя отодвигать на второй план; при более обстоятельном изучении грез у мужчин обычно оказывается, что все эти героические поступки совершаются, а все успехи достигаются только ради того, чтобы понравиться женщине и оказаться для нее предпочтительнее прочих мужчин². 

¹  Ср. Breuer, Freud, 1895; Janet, 1898; Havelock Ellis, 1900; Freud, 1900a, Pick,

²  Аналогичным образом об этом рассуждает X. Эллис, там же, с. 185—186.

Эти фантазии представляют собой удовлетворение желания, возникли по причине нужды и томления; они по праву носят название «сны наяву», ибо дают ключ к пониманию ночных снов, в которых ядро образования сновидения формируют не что иное, как такие сложные, искаженные и неправильно понятые сознательной психической инстанцией дневные фантазии¹.

Эти сны наяву вызывают большой интерес, о них тщательно заботятся и чаще всего стыдливо оберегают, как если бы они относились к самым интимным достояниям личности. Но на улице человека, погруженного в сон наяву, легко распознать по неожиданной, словно отсутствующей улыбке, по разговору с самим собой или по ускоренной, напоминающей бег походке, которыми он обозначает кульминацию воображаемой ситуации. Все истерические припадки, которые мне до сих пор доводилось исследовать, оказывались такими невольно прорывающимися грезами. Наблюдение не оставляет никакого сомнения в том, что подобного рода фантазии бывают как бессознательными, так и сознательными, и если они стали бессознательными, то могут быть также патогенными, то есть выражаться в симптомах и припадках. При благоприятных условиях такую бессознательную фантазию еще можно уловить сознанием. Одна из моих пациенток, которую я заставил обратить внимание на свои фантазии, рассказала мне, что однажды она вдруг ни с того ни с сего расплакалась на улице и после недолгих раздумий. над чем она, собственно, плачет, уловила фантазию, что она вступила в любовные отношения с известным в городе (но лично ей незнакомым) пианистом-виртуозом, родила от него ребенка (она была бездетной), после чего он ее с ребенком покинул, оставив в нищете. В этом месте романа хлынули ее слезы.

¹ Ср. Фрейд, «Толкование сновидений» (1900ö), глава VI. | Раздел I; Studienausgabe, т. 2. с. 472-473. Содержание данного абзаца еше подробней представлено в опубликованной почти в это же время работе Фрейда «Поэт и фантазирование (1908с, Smdienausgabe, т. 10. с. 173-174).|

Бессознательные фантазии либо бессознательны с давних пор. были образованы в бессознательном, либо, что чаще встречается, были когда-то осознанными фантазиями, снами наяву, а затем преднамеренно оказались забыты, благодаря «вытеснению» попали в бессознательное. В таком случае их содержание осталось л ибо тем же самым, либо оно подверглось изменениям, а потому бессознательная фантазия теперь представляет собой производную фантазию, которая когда-то была осознанной. Бессознательная фантазия находится в очень важных отношениях с сексуальной жизнью данного человека; то есть она идентична фантазии, которая служила ему для достижения сексуального удовлетворения в период мастурбации. Акт мастурбации (в самом широком смысле: онанистический) состоял тогда издвух частей — из вызывания фантазии и из активного достижения самоудовлетворения на пике возбуждения. Как известно, этот состав сам является спайкой¹. Первоначально действие представляло собой чисто аутоэротическое предприятие для достижения удовольствия от определенной части тела, называемой эрогенной. Позднее это действие слилось с представлением-желанием из круга объектной любви и служило частичной реализации ситуации, в которой эта фантазия достигала вершины. Если затем человек отказывается от этого вида онанистического удовлетворения, сопровождаемого фантазиями, то действие не совершается, но фантазия из сознательной становится бессознательной. Если никакого другого способа сексуального удовлетворения не возникает, если человек пребывает в абстиненции и ему не удается сублимировать свое либидо, то есть направить сексуальное возбуждение на более высокую цель, то тогда появляется условие для того, чтобы бессознательная фантазия снова ожила, разрослась и со всей мощью любовной потребности — по меньшей мере в некой части своего содержания — пробилась в виде симптома болезни.

Для целого ряда истерических симптомов бессознательные фантазии подобного рода являются ближайшими психическими предварительными этапами. Истерические симптомы — это не что иное, как «конверсия» принесенных для изображения бессознательных фантазий, и поскольку речь идет о соматических симптомах, они довольно часто заимствованы из кругов тех же самых сексуальных ощущений и двигательных иннервации, которые первоначально сопровождали тогда еще сознательную фантазию. Таким образом, собственно говоря, аннулируется отвыкание от онанизма, и при этом, хотя и не в полном объеме, а всегда только в некотором приближении достигается конечная цель всего патологического процесса — получение первичного в свое время сексуального удовлетворения.

' Ср. Фрейд, «Три очерка по теории сексуальности» (1905rf) [очерк I, конец Раздела (1, A), Studietwusgabe. т. 5. с. 58].

Интерес того, кто изучает истерию, тотчас отвращается от ее симптомов и обращается к фантазиям, из которых проистекают первые. Техника психоанализа позволяет, основываясь на симптомах, сначала разгадать эти бессознательные фантазии, а затем донести их до сознания больного. Таким способом было выявлено, что бессознательные фантазии истериков по содержанию полностью соответствуют сознательно осуществляемым ситуациям удовлетворения извращенных людей, и если озадачиться примерами такого рода, то нужно лишь вспомнить о всемирно-исторических мероприятиях римских цезарей, сумасбродство которых, разумеется, обусловлено лишь безграничной полнотой власти образов фантазии. Бредовые образования параноиков — это точно такие же, но ставшие непосредственно осознанными фантазии, движимые садомазохистскими компонентами сексуального влечения, полные эквиваленты которых можно также найти в определенных бессознательных фантазиях истериков. Впрочем, известен также важный в практическом отношении случай, когда истерики выражают свои фантазии не в виде симптомов, а в сознательной реализации и тем самым симулируют и инсценируют покушения, истязания, сексуальную агрессию.

Все, что можно узнать о сексуальности психоневротиков, выясняется на этом пути психоаналитического исследования, который ведет от назойливых симптомов к скрытым бессознательным фантазиям, в том числе также факт, сообщение о котором должно быть выдвинуто на передний план этой небольшой предварительной публикации.

Вероятно, вследствие трудностей, стоящих на пути стремления бессознательных фантазий найти себе выражение, отношение фантазий к симптомам является не простым, а необычайно сложным¹. Как правило, то есть при полном развитии и после продолжительного существования невроза, симптом соответствует не единственной бессознательной фантазии, а множеству таковых, причем не произвольным образом, а в закономерном соединении. Пожалуй, не все эти осложнения будут присутствовать в начште заболевания.

В обших интересах я нарушаю здесь связность этого сообщения и вставляю ряд формул, которые должны последовательно исчерпать сущность истерических симптомов. Они не противоречат друг другу, а соответствуют отчасти более завершенным и четким формулировкам, отчасти — применению различных подходов.

1. Истерический симптом является символом воспоминания² об определенных действенных (травматических) впечатлениях и переживаниях.

¹  То же самое касается отношения между «скрытыми» мыслями сновидения и элементами «явного» содержания сна. См. раздел, посвяшенный «работе сновидения» [глава Vl| в книге автора «Толкование сновидений».

²  [См. выше с. 55, прим. 1.]

2.  Истерический симптом является созданным посредством «конверсии» заменителем для ассоциативного возвращения этих травматических переживаний.

3. Истерический симптом — как и другие психические образования — является выражением исполнения желания.

4. Истерический симптом является реализацией бессознательной фантазии, служащей исполнению желания.

5.  Истерический симптом служит сексуальному удовлетворению и представляет часть сексуальной жизни данного человека (в соответствии с одним из компонентов его сексуального влечения).

6. Истерический симптом соответствует возвращению способа сексуального удовлетворения, который реально присутствовал в инфантильной жизни и с тех пор был вытеснен.

7.  Истерический симптом возникает как компромисс из двух противоположных аффективных импульсов или импульсов влечения, один из которых пытается выразить парциальное влечение или компонент сексуальной конституции, а другой — его подавить.

8.  Истерический симптом может взять на себя представительство различных бессознательных, не сексуальных побуждений, но не лишиться сексуального значения.

Среди этих различных положений седьмое самым исчерпывающим образом выражает сущность истерического симптома как реализацию бессознательной фантазии, а восьмым верно оценивается значение сексуального фактора. Некоторые из предыдущих формул в качестве первых ступеней содержатся в этой формуле.

Вследствие этого отношения между симптомами и фантазиями от психоанализа симптомов нетрудно прийти к знанию о господствующих над индивидом компонентах сексуального влечения, как это было сделано мной в «Трех очерках по теории сексуальности» [ 1905<з^г]. Однако для некоторых случаев это исследование дает неожиданный результат. Оно показывает, что для многих симптомов их устранения посредством бессознательной сексуальной фантазии или ряда фантазий, из которых одна — самая важная и первоначальная — имеет сексуальную природу, недостаточно и что для распада симптома требуются две сексуальные фантазии, из которых одна имеет мужской, а другая женский характер, а потому одна из этих фантазий проистекает из гомосексуального побуждения. Тезис, высказанный в формуле 7, этим новшеством не затрагивается, так что истерический симптом в любом случае соответствует компромиссу между либидинозным импульсом и импульсом вытеснения, но вместе с тем он может соответствовать объединению двух либидинозныхфантазий противоположного — в половом отношении — характера.

Я воздержусь от приведения примеров в поддержку этого тезиса. Опыт меня научил, что короткие, сжатые до экстракта анализы никогда не могут произвести впечатление доказательства, ради чего их, собственно, привлекали. Сообщение о полностью проанализированных случаях болезни следует, однако, приберечь для другой работы.

Поэтому я ограничусь выдвижением тезиса и разъяснением его значения:

9. Истерический симптом является выражением, с одной стороны, мужской, с другой стороны, женской бессознательной сексуальной фантазии.

Я со всей определенность хочу заметить, что не могу приписать этому тезису такое же всеобщее значение, на которое притязал в отношении других формул. Он, насколько я могу видеть, не относится ни ко всем симптомам одного случая, ни ко всем случаям. Напротив, нетрудно выявить случаи, при которых противоположные в половом отношении импульсы нашли раздельное симптоматическое выражение, благодаря чему симптомы гетеро- и гомосексуализма так четко можно отделить друг от друга, как и скрывающиеся за ними фантазии. И все же отношение, утверждаемое в девятой формуле, встречается довольно часто, а там, где оно встречается, является достаточно важным, чтобы быть особо отмеченным. Мне оно представляется высшей ступенью сложности, которой может достичь детерминация истерического симптома, и, следовательно, его можно ожидать только при длительном существовании невроза и при большой организационной работе внутри него¹.

Бисексуальное значение истерических симптомов, которое, тем не менее, можно доказать в многочисленных случаях, несомненно, является интересным доводом в пользу моего утверждения², что предполагаемое бисексуальное предрасположение человека особенно отчетливо можно распознать с помошью психоанализа у психоневротиков.

¹  Правда, И. Задгер (1907), который недавно благодаря собственным психоанализам самостоятельно пришел к рассматриваемому здесь тезису, выступает за его универсальность.

²  «Три очерка по теории сексуальности» |очерк I, раздел (4), и очерк III [4|; Studienausgabe, т. 5. с. 75 и с. 124].

 Совершенно аналогичным процессом в указанной сфере является положение, когда человек, занимающийся мастурбаиией, в сознательных фантазиях пытается вчувствоваться в представляемой ситуации как в мужчину, так и в женщину; другие эквиваленты демонстрируют известные истерические припадки, в которых больная одновременно играет обе роли лежащей в основе сексуальной фантазии, то есть, к примеру, как в одном наблюдавшемся мною случае, одной рукой прижимает одежду к телу (как женщина), а другой пытается ее сорвать (как мужчина)'. Эта противоречивая одновременность во многом обусловливает непонятность ситуации, которая в остальном столь наглядно представлена в припадке, и поэтому превосходно подходит для сокрытия активно действующей бессознательной фантазии.

В ходе психоаналитического лечения очень важно быть подготовленным к бисексуальному значению симптомов. Тогда не вызовет удивления и не введет в заблуждение то, что сохраняется внешне неослабный симптом, хотя одно из его сексуальных значений уже было разгадано. Тогда он опирается еще и на значение, относящееся к противоположному полу, о котором, возможно, не подозревают. При лечении таких пациентов можно также наблюдать, как во время анализа сексуального значения больной с удобством для себя своими мыслями постоянно уклоняется, словно на соседнюю колею, в область противоположного значения.

[Этот случай также упоминается в следующей работе, с. 200 ниже.]